Рукоположение
монах 
Симон 
1917 
День 23 
Месяц 12 
Место Смоленская Зосимова пустынь 
Был пострижен в мантию во имя апостола Симона Кананита
схимонах 
Симон 
1920 
День 13 
Месяц 9 
В 1920г. был пострижен в схиму

Служение
Владимирская губ., Александровский у., ст.Арсаки, Смоленская Зосимова пустынь 
монах, схимонах (с 13.09.1920г.) 
Должность послушник 
Год начала 1917 
День начала 23 
Месяц начала 12 
Год окончания 1923 
Месяц окончания 1 
Схимонах Симон подвизался в Зосимовой пустыни до ее закрытия.
17.01.1923г. скончался игумен обители Герман.
В конце января 1923г. было объявлено о закрытии Зосимовой пустыни и о выселении
монахов с территории обители

Места проживания
Владимирская о., ст.Арсаки 
Год начала 1923 
Месяц начала 1 
Год окончания 1924 
После выселения монахов из Зосимовой пустыни до декабря 1924г. схимонах Симон
переехал к своим знакомым Барановым, проживавшим на даче вблизи обители.
Из письма схимонаха Симона от 01.02.23г.:
      "В воскресенье нагрянула к нам ликвидационная комиссия и заявила,
       что мы более не монахи, а граждане, что церковь закрывается и что
       получено предписание о выселении нас в двухнедельный срок.
       Окрестные крестьяне подали ликвидаторам прошение об образовании прихода
       и о передаче храма этому новому приходу.
       Со своей стороны, бывшие монахи — граждане Зосимовой пустыни —
       подали тем же ликвидаторам заявление об образовании трудовой артели
       (я, как старик, в члены этой артели не вхожу).
       Оба прошения будут рассмотрены Александровским исполкомом.
       Тем временем ликвидаторы описали все монастырское имущество,
       в том числе и ризницу, и изъяли для увоза много облачений, ковров,
       а из рухлядной — почти всю наличность. Утешительного мало.
       Что сделают со старцем Алексием не знаю.
       В его келлии были, описывали, старца напугали, осведомлялись
       о его возрасте...
       В случае надобности, впредь до выяснения моей дальнейшей судьбы,
       предложили мне у себя временный приют Барановы.
       Это большое для меня успокоение.
       По поводу своего устройства написал в Петроград, написал и в Тверь...
       Воспользовавшись их (Барановых) приглашением, я не думал побыть
       у них долго, так как предполагал, что в скорости мое финансовое
       положение наладится, и я буду иметь возможность осуществить намеченный
       план: перебраться за границу с тем, чтобы устроиться в одном
       из сербских монастырей, заехав, конечно, к сестре, от которой должны
       были быть получены мною средства. Но человек предполагает,
       а Бог располагает. Вышло не по-моему.
       Сестра, как оказывается, выслала мне деньги в иностранной валюте еще
       в марте, но я их не получил. Недоразумение до сих пор не выяснилось.
       Поэтому я осел у Барановых и проживаю то, что выручается от продажи
       моего скромного имущества.
       В финансовой неудаче вижу перст Божий и отношусь ко всему спокойно.
       Благодарю Господа за Его милости ко мне, грешному. Мне здесь хорошо.
       Стараюсь быть полезным моим гостеприимным хозяевам: занимаюсь огородом
       и садом и вообще исполняю то, что не под силу женщинам, — рублю,
       например, дрова.
       Ввиду того, что источник дохода, коим я теперь пользуюсь, должен
       в скором времени иссякнуть, я озабочен был приисканием какого-либо заработка. С
       Божией помощью, таковой нашелся в виде расписывания деревянных
       кустарных изделий, этим способом можно зарабатывать рублей пять-десять
       в день. При нашей скромной жизни этой суммы хватит на оплату моего
       содержания.
       Не теряю, впрочем, надежды перебраться за границу, на что имею
       благословение старца. Хотя, повторяю, мне и здесь хорошо, но я
       все же нахожусь выбитым из колеи. К тому же мне недостает храма,
       недостает старца и духовника.
       Порою бывает тяжело от кощунственного отношения к святыне.
       Я в обитель не хожу, однако на днях мне пришлось увидеть с балкона дачи,
       как увозили металлические одежды с престолов и надгробие блаженного
       старца Зосимы"
Тверская о., Осташковский р., хут.Сиговка 
Год начала 1924 
Месяц начала 5 
Год окончания 1924 
Из письма от 10.05.24г.:
      "...Некоторые обстоятельства вынудили меня переменить место жительства.
       Барановы вознамерились, было, переносить свой дом в Посад, я опять
       очутился, было, без крова, а тут пришло письмо от родственников Толстых
       с приглашением приехать жить у них. Евдокия Алексеевна Толстая,
       урожденная Штекельберг, — моя двоюродная сестра со стороны матери
       (дочь моей тетки Марии Николаевны). Кроме родства с нею связывают меня
       тесные узы дружбы: мы росли вместе, проживая в Твери.
       Муж ее, Николай Алексеевич, прекрасный, добрый, честный человек,
       с которым я тоже очень сжился... По зимам жили они в Осташкове, в
       прекрасном собственном доме, а на лето переезжали на хутор Сиговку,
       находящийся в девяти верстах от города. После того как дом был
       реквизирован, они переселились на постоянное жительство на названный
       хутор, где проживаю теперь и я. Оба они — люди верующие и благочестивые.
       Все мы почти однолетки.
       Вблизи от нас — небезызвестная Нилова пустынь, продолжающая благополучно
       существовать под флагом трудовой артели. Храмы, хотя и обращены
       в приходские, но продолжают обслуживаться черным духовенством.
       Таким образом мы не лишены храма Божия.
       При существовании собственных лошади и лодки попадать в них не представляет
       затруднений, и это обстоятельство широко учитывается нами.
       Местность здесь красивая, обилие воды и лесов. Озеро Селигер обильно
       питает нас рыбой: ершами, окунями, сигами, судаками, лещами, язями,
       щуками, налимами и проч... Окружающие нас леса изобилуют грибами.
       Живем мы очень скромно, трудясь каждый в поте лица, по мере сил своих,
       так как труд, прилагаемый к земле, является единственным источником
       нашего существования. Слуг не имеем, а имеем сотрудников из бывших слуг,
       пожелавших остаться на началах равенства и братства.
       Это очень симпатично, и об этом я всегда мечтал. Меня приурочили
       к огороду, я всегда особенно любил эту отрасль хозяйства, занимался ею
       в Огибалово и кое-что в ней смыслю.
       Имеются парники и рассадники. Копаюсь в земле, как крот...
       преимущество пришлось отдать огороду, носящему характер промышленный,
       так как не только обязан питать нас своими продуктами, но и должен
       давать доход от продажи излишков, — доход, идущий на покупку того, что
       не производит земля. Для удовлетворения нужд личных по обуви и одежде

       — необходим зимний заработок, приисканием коего я и озабочен.
       Пока трачу экономно деньги, присланные мне сестрою из Дании.
       Получить подходящий заработок здесь затруднительно и даже невозможно,
       приходится искать на стороне. Рассчитываю, с Божией помощью, получить
       из Твери недурно оплачиваемую переписку нот или переводы с французского
       языка.
       Само собою, тоскую по монастырю. Монах в миру — это рыба на песке.
       Просился в Нилову пустынь. Не принимают ввиду старости моей и
       стесненного материального положения обители. Продолжаю стучать,
       может быть и отворят. Имею сильную нравственную поддержку и духовное
       утешение в лице местного приходского священника отца Михаила.
       Этот человек незаурядный, академик, самородок, вдовец, ведущий образ
       жизни очень приближающийся к монашескому, человек вдумчивый, крепкий в
       вере, бессеребренник, променявший настоятельство в Новотарусском
       кафедральном соборе на скромное положение сельского батюшки. Я с ним
       близко сошелся и пользуюсь взаимностью"