База данных "Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX в." (с) ПСТГУ, ПСТБИ (с) Братство во Имя Всемилостивого Спаса
Монахова Ольга Алексеевна ФамилияМонахова
Духовная дочь протоиерея Валентина Амфитеатрова.
Родилась в семье Алексея Михайловича Климанова и Анисьи Павловны
(урожденной Сахаровой) Родство
Калужская губ., г.Малоярославец Москва
Из воспоминаний дочери Ольги Алексеевны, Нины Андреевны Монаховой-Огневой: "Бабушка Анисья привила всем своим детям любовь к о.Валентину. Когда моей маме было семь лет, батюшка, первый раз причащая ее, положил ей руку на голову и сказал: "А ведь Ольга будет у нас премудрая!" И действительно, мама, Ольга Алексеевна, была мудрой женщиной, хотя и не имела хорошего образования; давала людям прекрасные советы, была всеми уважаема и любима. Ей было всего девять лет, когда о.Валентин скончался, но она успела узнать и полюбить его, бывая у него на службах и дома. После кончины батюшки ее опекала близкая батюшкина духовная дочь тетя Дуня, большой друг бабушки и дедушки... ".
Ольга Алексеевна вышла замуж за Андрея Андреевича из рода Монаховых, которые
тоже все были духовными детьми о.Валентина Москва, Черкизово Год окончания1930
Ольга Алексеевна и Андрей Андреевич поселились в собственном доме в Черкизове.
Из семейных воспоминаний дочери Нины: "Папа с мамой стали жить отдельно от родителей, и им нужно было завести собственное дело. Тетя Дуня, их посаженная мать посоветовала им открыть обувной магазин. Это были годы НЭПа. Закупили товар, истратили все деньги покупателей нет. Мама сидит и плачет: "...Мы прогорели". А тетя Дуня сидит, улыбается и говорит: "Все будет хорошо...". Вскоре батюшка явился тете Дуне во сне и сказал: "Пусть обуют такой-то приют и помогут такой-то больнице. И пусть дают все размеры, которые будут нужны, не жалея, сколько нужно". Тетя Дуня сообщила об этом моим родителям, и те тут же стали все готовить, назначили работникам приюта время, когда приходить. Оттуда пришли, забрали больше половины товара. Папа с мамой сидят. Меньше чем через полчаса пошли покупатели, один за другим. Все распродали, поехали снова за товаром, и торговля пошла. В магазине всегда висели иконы и портреты батюшки Валентина... ".
В семье Монаховых в 1930г. было четверо детей, позднее родился пятый ребенок.
Ольга Алексеевна и Андрей Андреевич были прихожанами церкви в Черкизове.
Они часто бывали в Очакове, где жила дочь о.Валентина, Любовь Валентиновна.
Она очень любила Ольгу Алексеевну и всю ее семью, часто
встречалась с ней и писала ей удивительные письма, исполненные любви, утешения и
доброты.
После смерти Любови Валентиновны за советом и утешением семья Монаховых ездила
к другой дочери о.Валентина, Вере Валентиновне. Вера Валентиновна была очень
добрым и отзывчивым человеком. Ольга Алексеевна и Андрей Андреевич не решали
семейных дел без ее советов, которые иногда предваряли события.
Всю свою жизнь Ольга Алексеевна не начинала ни одного дела без посещения могилы
батюшки о.Валентина и молитвенного обращения к нему, и в доме их всегда был песочек с его
могилы.
В конце 1920-х гг. был "раскулачен", арестован и сослан в Архангельск отец Ольги
Алексеевны Алексей Михайлович Климанов, где он и погиб. Мать Ольги Александровны
Анисья Павловна после этого переехала в семью Монаховых в Черкизово
Москва Год ареста1930 Месяц ареста10
В 1930г. ночью в дом Ольги Алексеевны и Андрея Андреевича приехали из НКВД с
обыском, через три дня забрали все имущество, а еще через день они были арестованы.
Вот как рассказывает об этих событиях их дочь Нина: "В это время начались облавы, "раскулачивание". Каждую ночь мы слышали, как у нас в Черкизово подъезжали машины НКВД то к одному, то к другому дому. Потом эта машина остановилась около нас. Это был 1930 год. Мне было лет 89, и я все хорошо помню. Открыли дверь, и человек 12 молодых парней с наганами, очень грубые и неприятные, разошлись по всем комнатам. Всех подняли, кто в чем был, сказали, что будет обыск. "А что вы ищете?" "Мы знаем, что ищем", и весь разговор. Их было много, и смотреть за ними было невозможно. Рылись везде. Мама видела, как у одного из пришедших оттопырены карманы и оттуда торчат ее дорогие чулки... Бабушка Анисья не выдержала всего этого, и с ней случился удар, т.е. инсульт... Всю ночь пришедшие описывали все в доме, и через три дня приехали машины вывозить наше имущество. Самое ужасное на меня, маленькую девочку, произвело следующее. Наши книги стояли в шкафах по писателям: Тургенев, Пушкин все в хороших переплетах. И вот представители властей выгребали книги на пол, несли, роняли, книги падали на улице в снег, по ним ходили... Одна, вторая, третья машины... Увезли все, остались совершенно голые стены. Я удивляюсь, как все это перенесли мама с папой! А через день снова приехала машина, и маму с папой увезли на Лубянку. Нас, детей, было тогда четверо. Мы остались с бабушкой Анисьей, которой было уже за семьдесят. Без копейки, в пустом доме не было даже стола мы сидели на ящиках. Знакомые и родственники приходить боялись, так как за домом следили. Помню, как бабушка каждый день ставила нас на колени перед киотом, где были иконы Спасителя, Божией Матери и Николая Угодника, читала вслух акафист иконе "Нечаянной Радости", которую она, как и батюшка о.Валентин Амфитеатров, особенно почитала, и мы все молились. Ночью соседи тайком приносили нам поесть: кто что хлеба, сала, молока... "
Москва, Лубянская тюрьма Год начала1930 Год окончания1930 День окончания22 Месяц окончания12
В Лубянской тюрьме Ольга Алексеевна и Андрей Андреевич провели полтора месяца,
после чего, 22 декабря 1930г., были освобождены.
Из воспоминаний дочери Нины: "Моя старшая сестра Валентина носила в тюрьму передачи. Иногда что-то принимали, но, как мы узнали потом, ничего не доходило... На Лубянке маму увели в камеру, полную людей, втолкнули ее так, что сверточек с вещами выпал у нее из рук. Там, в основном, сидели нормальные люди, но были и уголовницы, и женщины легкого поведения. Кто-то, увидев маму, стал кричать на нее и прогонять к параше. И вдруг встала какая-то женщина и сказала: "Не смейте к ней так относиться! Не видите, что она еле на ногах стоит!" Посадила маму на свое место, сказав: "Отдышитесь!" Оказалось, что это была женщина из Черкизово, ходившая с мамой в один храм. Каждую ночь маму водили на допрос. Несколько раз били. А мама- все время прижмет руки к груди и читает: "Богородице, Дево, радуйся... ", "Батюшка, помоги!" Следователь допрашивает, требует назвать других людей. Мама молчит и читает молитвы; она была такая благообразная, красивая. И следователь как закричит: "Ты что сидишь, как Богородица?"
и бьет наотмашь по щеке... ". Отца тоже допрашивали каждый день,... били... 22 декабря в день "Нечаянной Радости", сестра Валя с тетей пошли на службу, в прекраснейший храм свв.Апостолов Петра и Павла на Преображенке... Мы, остальные, болели и были дома. В это время маму вызывает следователь и говорит: "Ну, вот что. Ты здесь ничего не говоришь, так вот мы тебя сейчас отправим в такое место, где ты заговоришь". Что-то пишет и говорит конвоиру: "Пусть берет вещи и веди ее". Маму ведут по бесконечным коридорам, хлопают бесчисленные двери, они спускаются по этажам, открывается дверь, и вдруг ясный день (а на Лубянке везде только электричество), и мама видит, что открывают ворота. Конвоир толкает ее: "Что стоишь, выходи!" Мама упала, ничего не может понять... Она села на какой-то приступок, сидит и не понимает, где она. Через полчаса таким же образом выталкивают папу, такого же ошеломленного. Не знаю, как они добирались домой без денег и в мороз... Мы выбежали на улицу: идут мама и папа, такие, что страшно смотреть. На Лубянке они пробыли месяц или полтора. Входят, и первым делом падают на колени перед божницей. Валя приходит из церкви, переступает порог "Ах, Матерь Божия помогла!" 22 декабря для нас великий праздник!"
Москва Год начала1930 День начала22 Месяц начала12
После освобождения Андрей Андреевич с семьей продолжали жить в Черкизове.
Спустя какое-то время у них снова описали дом и решением суда постановили их
выселить, но с помощью православного юриста, рекомендованного дочерью
о.Валентина Верой Валентиновной, решение суда было отменено, и дом им оставили.
Дальнейшая судьба неизвестна