Места проживания
Москва 
Проживала в Москве в квартире в семье Пестовых, скрываясь от НКВД.
Из воспоминаний церковной художницы, дочери духовного писателя Н.Е.Пестова,
Н.Н.Соколовой:
    "... В тот год у нас часто гостила монахиня закрытой в те годы
     Марфо-Мариинской обители матушка Магдалина. Но это было ее тайное имя,
     а мы знали ее как Елену Михайловну Пашкевич. Прошло уже лет десять,
     как Елена Михайловна впервые пришла к нам домой из Елоховского собора,
     где она временами прислуживала алтарницей. Но бедняжку несколько раз
     арестовывали, и, чтобы не быть замеченной, она скрывалась у нас от НКВД.
     В Москве же проживал брат Елены Михайловны с семьей, недалеко от них
     ютилась в темной запущенной квартире их старая мать. Мои родители были
     с ними знакомы, справлялись у них о судьбе Елены Михайловны.
     Отбыв годы ссылки, Елена Михайловна возвратилась снова в Москву.
     Меня она очень любила, как любила племянников... Мама моя обшивала,
     одевала, кормила Елену Михайловну, укладывала ее у нас спать.
     А Елена Михайловна настолько свято исполняла обет нестяжания,
     что по окончании зимы раздавала бедным свои теплые вещи.
     И вот эта святая монахиня рассказывала моим родителям о духовнике
     ее разоренной обители отце Митрофане... Тогда и я загорелась желанием
     увидеть старца и получить от него благословение на дальнейшую мою жизнь...
     Ноябрьским морозным днем мы — я и матушка Елена Михайловна — легко и
     быстро шагали по замерзшей земле, кое-где покрытой тоненьким льдом и
     легким, едва белевшим снежком.
     Кругом бескрайние поля да изредка небольшие замерзшие канавки, ни кустов,
     ни деревьев, ни сел — и так все восемь километров, отделяющих железнодорожную
     станцию Крючково от небольшого села Владычное, куда мы направлялись...
     Здесь безвыездно доживал уже много лет свои дни отец Митрофан из Орла,
     бывший духовник Марфо-Мариинской обители...".
     "...Прошло более полувека с тех пор, как я в 1947 году посетила отца
     Митрофана Сребрянского, находившегося в ссылке. Через пять месяцев
     старец отошел ко Господу. Я очень плакала при прощании, он утешал меня..."