Осуждения
Особое Совещание при Коллегии ОГПУ СССР 
29/10/1933 
Обвинение "а/с агитация, руководитель к/р повстанческой группировки, активное сопротивление закрытию церкви, расконспирировал себя как секретный спецосведомитель ОГПУ, недонесение ОГПУ о фактах а/с деятельности" 
Приговор лишение свободы на срок предварительного заключения, из-под стражи освободить 
Групповое дело "Дело к/р монархической группировки монахинь и духовенства. Пермская о., г.Соликамк, 1933г."  
ОписГрупДела  
Дело 8798–1–1 ГАДПР Пермской обл.
Из показаний о.Владимира на следствии по поводу его "расконспирации":
      "...Не помню от кого, я слышал, что священника Коняева видела одна старушка,
      что он ходит в ГПУ... Когда меня [в конце 1932г.] лично вызывали в ГПУ,
      как секретного сотрудника ОГПУ, я действительно попросил послужить Коняева
      в церкви одного, без меня. Сказал ему, что меня вызывают в ОГПУ. В ответ
      на это Коняев также сказал, что и он недавно два раза посещал ГПУ, но зачем,
      по какому вопросу и т.д., он мне не говорил, и я ему также...
      Отрицая... факт раскрытия себя как секретного сотрудника ОГПУ, признаю,
      все же, что будучи предупрежден уполномоченным о соблюдении тайны моей работы
      и моих посещений ОГПУ, своим сообщением Коняеву о том, что меня вызывали в ОГПУ,
      вновь раскрыл себя, в чем и признаю себя виновным...
      Я не дал материала по поводу сопротивления в отдаче церкви...т.к. не знал
      действительного положения вещей...Вину по этому поводу отрицаю...
      Сообщения в ГПУ о том, что Коняев говорит о своих посещениях ГПУ и что ряд
      лиц это знают — я не сделал, т.к. считал это излишним... Также я не придал
      значения и не сообщил в ГПУ о письме игумении Руфины из-за границы монашке
      Ковригиной. Поручения от уполномоченного ГПУ написать о знакомых мне
      в г.Соликамске священниках и монашках я не получал, а, следовательно,
      не мог скрывать известных мне монашек..."

Из показаний о.Владимира от 30 июня 1933г.:
     "Виновным себя в предъявленном мне обвинении — раскрытии себя как секретного
      работника органов ОГПУ, невыполнение даваемых мне ОГПУ поручений и не сообщение
      в ГПУ известных мне фактов а/с деятельности я признаю. Делал я это по той
      причине, что недооценивал важность и секретность этой работы.
      Дальше показать ничего не могу..."