Служение
Московская о., Шатурский (Коробовский) р., с.Шарапово, храм Троицы Живоначальной 
протоиерей 
Должность настоятель, благочинный 
Год окончания 1937 
День окончания 18 
Месяц окончания 11 
После возвращения из ссылки о.Николай снова служил в Троицкой церкви с.Шарапово.
Дом семье о.Николая не отдали, они ютились в тесной, ветхой церковной сторожке
вместе со сторожихами и помощницами в храме — Пелагеей Асосковой и Пелагеей Балакиревой.
О.Николай был вынужден писать по начальству о возвращении ему дома.
Через полгода дом вернули.
О.Николая три раза "раскулачивали". По семейным воспоминаниям:
    "Вынесли все: мебель, зеркала, постельное белье, посуду, фикусы...
     Жизнь была трудная, но о.Николай никогда не жаловался, только молился,
     молился и молился".

К 25-летнему юбилею своего служения о.Николай был награжден наперсным крестом
с украшениями, правом ношения митры и палицей.
В 1935г. о.Николая неожиданно вызвали к следователю в Орехово-Зуево. Поехали они
вместе с матушкой Любовью Дмитриевной. Сторож открыл ворота, пропустил батюшку
внутрь, а матушке сказал: "Иди домой". Но она осталась ждать у ворот.
Целый день шел допрос. Сначала его уговаривали подписать отречение, отказаться
от духовных идеалов и службы в храме. Обещали хорошо оплачиваемую работу в светском
учреждении. Священник наотрез отказывался. Унижали его достоинство словами, что,
мол, "легкую работу нашел за хорошую еду и питье". Он отвечал: "Я служу не для
хлеба куска, а для Иисуса! А насколько моя работа легка, попробуйте сами послужите!"

Приближались сумерки. Вконец, измученный долгим унизительным допросом, о.Николай
ударил себя в грудь, закричал:
    "Вы трижды раскулачивали меня, у меня ничего не осталось, кроме детей и моей
     родовой шкуры. Сдерите ее сейчас с меня живого, а я все равно не откажусь
     от Бога, от веры моих предков, от духовных наук, что изучал, от паствы,
     которую принял от отца своего".

Изумленный такой твердостью и решительностью молодой следователь произнес:
    "Ну что ж, Сперанский, иди и служи".
Сторож, выпускавший его из ворот, удивленно бормотал:
    "Вот чудеса! Сколько впускал сюда людей, а выпускаю первого!" .
У о.Николая в 1930-е годы была большая семья: жена Любовь Дмитриевна, три сына
и две дочери, его старенька мама Варвара Егоровна, а также его старшая вдовая сестра
Любовь Стефановна, она была регентом в храме.
Кроме того, в его семье жили две монахини из закрытого Казанского монастыря
в Колычеве, которых побоялись принять их родные, т.к. они продолжали соблюдать
монашеские обеты и ходили в монашеских одеждах. Монахиня Аркадия помогала в храме,
а монахиня Варсонофия была уже старенькой и помогала, как могла, матушке Любови
Дмитриевне по дому.
В 1936г. было торжественно отмечено 25-летие служения о.Николая в священном сане.
В 1937г. начались повальные аресты священнослужителей. Некоторые из священников
оставляли свои приходы и уезжали, чтобы спастись от ареста, но о.Николай
не оставил свой приход. Из семейных воспоминаний:
    "...Очень были большие налоги на священников. Но как-то справлялись. Никуда
     не хотели переезжать. Отец Николай был такого мнения:
        "Где родился, там и пригодился".
     Он принял храм от отца своего, и он должен быть в нем до конца..."