Места заключения
Самара, изолятор 
Год начала 1930 
После приговора о.Василий пережил мучительный этап в теплушках до Архангельска,
далее на баржах до Мезени, а от этого городка еще около 200 километров по реке
до Лешуконского лагеря. Собранная там рать священнослужителей работала на лесоповале.
О.Василию уже перевалило за 60 лет. Его сын, высылая ему в лагерь денежные переводы,
не надеялся увидеть отца живым на свободе.
Матушка, Вера Дмитриевна совершила великий подвиг русских женщин. Вместо того,
чтобы уехать в Уральск к сыну, она, продав дом с двором и великолепным садом,
оставшуюся козу и 6 пчелиных ульев, отбыла вслед за отцом Василием на север, в
Лешуконск. Как она добиралась в одиночку до Лешуконска, как жила на Севере, она
описала в стихах, оставшихся после ее смерти
Архангельская о., Мезенский р., Лешуконский ИТЛ 
Год начала 1929 
После отбытия срока о.Василия "сактировали" как тяжело больного, ему было уже 68 лет.
Выжил он в лагере благодаря заботам Веры Дмитриевны.
Тяжелый путь домой, к сыну, она описала в воспоминаниях:
    "Сплавились из Лешуконска до Мезени на лодках, пошли заморозки, ждали прихода
   последнего морского парохода 21 день. Со мной заговорил начальник радио. Он
   сказал: "Где-нибудь теперь и мой папа также бьется", и послал меня подождать
   парохода к своей жене. У нее я взяла вышивать аппликацией наволочку дорожную.
   Я шила у нее по ночам, а днем она присылала нам обед и хлеб. Я за билет
   отдала ему 150 рублей, и он обещал выхлопотать билет. Нужно было на баркасе
   поехать в море на пароход. До баркаса шли ночью, выше щиколоток в тине. Отец
   в чесанках, а я в голых сапогах, они падали с меня в темноте. Влезли на пароход
   по канатной лесенке, но я не нахожу своего благодетеля. На нас кричат и хотят
   выбросить назад в шлюпку. Отец Василий, лежа на полу, плакал и задыхался, как
   рыба.
   Вдруг подошел начальник радио и принес нам билет 2-го класса со всеми удобствами.
   В каюте ехали еще врач и один на рыбный промысел. Начальник был для нас в виде
   сказочной феи. Мы ехали счастливо почти трое суток по спокойному Белому морю,
   а когда сошли в Архангельске на пристань, то поднялась такая буря, что чуть
   не сорвало с якоря конторку. Пошел дождь. С трудом нашли ночевку. Утром
   простояла я сутки на вокзале за билетом, а муж дремал на багаже. Достала билеты
   до Уральска. Долго мы ехали из Архангельска с пересадкой в Москве, и я буквально
   ничего не помню из этих дорожных дней. Мне уже было 64, а мужу — 68 лет"

Сын встретил их в Уральске, с узлом лагерного замызганного багажа перевез по
первому зимнику в домик на Деркуле. Сыну надо было ехать в Омск на новую работу,
но везти родителей в Сибирь, совершенно обессиленных длительным мучительным переездом
из Лекушонска, было невозможно