Служение
Вологодская о., г.Грязовец, Крестовоздвиженская церковь 
протоиерей 
Год окончания 2003 
Из воспоминаний о.Николая [1]:
   "В Вологодскую епархию я хорошо попал, нормально. Тогда владыка Мстислав был.
    Приезжаю, а меня уже повестка ждет от следователя КГБ. Иду туда. Следователь
    заводит в какую-то комнатенку, достает пистолет и мне в грудь упер:

       — Ты чего с ворами связался?
   Думаю, с какими же это ворами?. Он снова:

       — Ты чего с попами связался?
    Говорю ему:

       — "Убери пушку".
    Понимаю, что это он меня просто стращает. Я и не таких видал, уже пуганый.
    Он пистолет убрал и, как ни в чем не бывало, пропуск мне подписывает, чтобы
    я смог выйти из здания... "

Из воспоминаний о.Николая:
   "А был еще начальник милиции. Такой молчаливый, слова не вытянешь. И чудил он.
   Просто так, непонятно зачем, к себе вызовет и указательным пальцем на пол
   покажет:
       "Ты ТУДА хочешь?"
   И все, ни слова больше. Рукой машет: иди, мол. Что у него там под полом было,
   не знаю.. Он всегда пальцем вниз показывал...
   Или еще случай. Казначейша моя домой деньги церковные носила, некогда было
   в сбербанк сдавать. И вот как-то я по делам в исполком зашел, а мимо этот
   начальник проходил. Остановился, стоит, чего-то вспоминает. Потом вспомнил,
   мне в глаза заглядывает:
       "Деньги в банк несите. А то... ВНИЗ".
   И дальше пошел...
   В Грязовце хоть и зажимали меня власти, но не до смерти, давали продохнуть.
   Бывало, семью совсем кормить нечем и деваться некуда. Отправляюсь в исполком.
   "Надо мне уходить из священства, — говорю, — так ведь Вы же меня председателем
   колхоза не поставите. А на меньшее я не согласный". Там смеются, нравится им
   шутка — и ослабляют гайки...
   Однажды вызывает меня к себе секретарь райисполкома Валентина Николаевна.
   А у меня такая ситуация: своим работницам я мог платить только гроши, поэтому
   приходилось им подрабатывать в других местах. Например, женщина, которая у нас
   топила, одновременно была дворником в двух магазинах. А работать в трех местах
   закон запрещал. И вот секретарша мне сразу... вопрос в лоб:

       — Кто у вас истопником работает?
   Растерялся я: разве можно человека выдавать? Но и врать тоже нельзя. И тогда
   выпаливаю:

      — Истопник у нас кое-кто.

      — Коектов? — пререспрашивает Валентина Николаевна. — Интересная фамилия.
        Ну ладно, идите.
   Добрая женщина оказалась...
   Помню, вожусь я у себя в огороде, прибегают: "Приехал уполномоченный! Вызывают
   Вас в два часа". — Ага, опять кто-то на меня накрапал. Но я уже знал всю эту систему.
   И пришел в горисполком не в два часа, а пораньше — минут за сорок. Сел на
   подоконник у входа, жду.
   Спустя время открывается дверь, выходит... не буду называть ее фамилию.
   Ну, все понятно! Женщина увидела меня,... и чуть ли не бегом к себе домой...
   Потом уполномоченный выходит:

      — Вы что здесь делаете?

      — Да просто сижу.

      — Вы служили неделю назад в Чернецком? — спрашивает.
   Чернецкое — это бывшее село Покровское, оно недалеко от Грязовца.
   Я туда действительно ездил служить, причем бесплатно.
   И вот, догадываюсь, составили кляузу, что я деньги государству не показал, налог не заплатил.

      — Да, в Чернецком я был, — говорю. — Но деньги там не брал. А эта женщина
        (называю фамилию) ничего видеть не могла, потому что ее там не было.

      — А Вы откуда знаете про нее?

      — Мне отсюда, с подоконника, хорошо все видно.

      — Я же Вам сказал к двум приходить! — рассердился уполномоченный.
   На этот раз пронесло. А не приди я на 40 минут раньше, снова бы пришлось
   покидать приход, ехать в другую епархию.
   Законами нас не могли запретить, а всякими кляузами, скандалами гоняли с места
   на место. Думали, надоест священнику такая жизнь, и он бросит служение.
   После этого случая меня, конечно, не оставили в покое.
   Долгое время был у нас в Вологодской области такой уполномоченный — Матасов.
   Он все мне приговаривал:
       "Надо посадить тебя. Обязательно посадить!"
   А я его хорошо знал, потому что ... в 1945г. он был председателем Харовского
   райисполкома, в котором я некоторое время работал... ревизором. И вот, когда
   Матасов совсем меня допек своими угрозами "посадить", говорю ему:

       — А я ведь знаю, Сергей Васильевич, как Вы колхозы грабили. Учтите, как
         подам документы в органы, так вместе сидеть будем!
   Конечно, у меня никаких документов не было, да и не знал я, точно ли он воровал.
   Но продолжаю свое:

       — Вы меня не помните? Я колхозучетом занимался. Ну, вспомнили? Исполком взял
         столько-то, секретарь райкома столько...
   Как он испугался! Глаза круглые сделались:

       — Ни-ни, не надо...
   А я еще так с ними боролся. Один раз звонит мне уполномоченный:

       — Я слышал, Вы причащаете младенцев в отсутствие матерей. Это беззаконие!
         Запрещаю!
   Я ему в ответ:

       — Не смейте мне указывать. Напишите бумажку, что Вы запрещаете причащать
         без матерей. И подпись поставьте.
   Он и отступился. Ох, не любили они подписи свои ставить — это надо ж брать
   на себя ответственность, это ж документ...
   При Брежневе стало полегче, а потом такое пошло — сами власти молебны стали
   заказывать! Но тоже радости мало.
   В семидесятых годах, помню, милиция зовет меня на кладбище панихиду править.
   У них конвойного милиционера заключенный убил. А я знаю, что там будет памятник
   со звездой. Говорю:
        "Мы звезде не кадим".
   Отказался. Родные мои всполошились:
        "Ох, посадят тебя, посадят! С милицией поссоримся!"
   А я им:
         "Пускай. Я и раньше звезде не кадил, почему сейчас должен?"
Из беседы М.Сизова с о.Николаем в 2003г. [1]:
   "Все-таки, батюшка, Вы так смешно рассказываете про те годы", — удивляюсь я. —
   А ведь Вас могли и в лагерь посадить и даже убить".

     — "А чего ж не могли? Очень даже могли, кивает старый священник.
   Того начальника, что пистолет на меня направлял, ну, про которого я рассказывал,
   его самого при Берии расстреляли... Он не думал об этом, и такой конец
   получил. А я думал, ждал. Родня мне говорила: "Давай деньги копи, дом
   построишь". А я отвечал: "Зачем копить? В любой день придут да увезут.
   Будет мне там дом... ".
   Однажды приснился мне интересный сон. Вот иду я по горе, а гора ледяная,
   но ковром покрытая. И враги из-под меня ковер-то тащат. Думаю: упаду ведь,
   костей не соберу, как вытащат. "Нет, не будет по-вашему!", — так плотно
   встал, ногами уперся. И не вытащили ковра...
   Внешне митрофорный протоиерей Николай не очень впечатляет: седенькая редкая
   бородка, тихий голос. Но глаза прямо горят... Рассказывает историю, и мы за
   столом смеемся... Вроде ничего юмористического в истории нет, но почему-то
   хочется радоваться вместе с этим старым священником... "