Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX в. (с) ПСТГУ, ПСТБИ (с) Братство во Имя Всемилостивого Спаса
Вологодская о., г.Грязовец, Крестовоздвиженская церковь протоиерей Год окончания2003
Из воспоминаний о.Николая [1]: "В Вологодскую епархию я хорошо попал, нормально. Тогда владыка Мстислав был. Приезжаю, а меня уже повестка ждет от следователя КГБ. Иду туда. Следователь заводит в какую-то комнатенку, достает пистолет и мне в грудь упер:
Ты чего с ворами связался? Думаю, с какими же это ворами?. Он снова:
Ты чего с попами связался? Говорю ему:
"Убери пушку". Понимаю, что это он меня просто стращает. Я и не таких видал, уже пуганый. Он пистолет убрал и, как ни в чем не бывало, пропуск мне подписывает, чтобы я смог выйти из здания... "
Из воспоминаний о.Николая: "А был еще начальник милиции. Такой молчаливый, слова не вытянешь. И чудил он. Просто так, непонятно зачем, к себе вызовет и указательным пальцем на пол покажет: "Ты ТУДА хочешь?" И все, ни слова больше. Рукой машет: иди, мол. Что у него там под полом было, не знаю.. Он всегда пальцем вниз показывал... Или еще случай. Казначейша моя домой деньги церковные носила, некогда было в сбербанк сдавать. И вот как-то я по делам в исполком зашел, а мимо этот начальник проходил. Остановился, стоит, чего-то вспоминает. Потом вспомнил, мне в глаза заглядывает: "Деньги в банк несите. А то... ВНИЗ". И дальше пошел... В Грязовце хоть и зажимали меня власти, но не до смерти, давали продохнуть. Бывало, семью совсем кормить нечем и деваться некуда. Отправляюсь в исполком. "Надо мне уходить из священства, говорю, так ведь Вы же меня председателем колхоза не поставите. А на меньшее я не согласный". Там смеются, нравится им шутка и ослабляют гайки... Однажды вызывает меня к себе секретарь райисполкома Валентина Николаевна. А у меня такая ситуация: своим работницам я мог платить только гроши, поэтому приходилось им подрабатывать в других местах. Например, женщина, которая у нас топила, одновременно была дворником в двух магазинах. А работать в трех местах закон запрещал. И вот секретарша мне сразу... вопрос в лоб:
Кто у вас истопником работает? Растерялся я: разве можно человека выдавать? Но и врать тоже нельзя. И тогда выпаливаю:
Истопник у нас кое-кто.
Коектов? пререспрашивает Валентина Николаевна. Интересная фамилия. Ну ладно, идите. Добрая женщина оказалась... Помню, вожусь я у себя в огороде, прибегают: "Приехал уполномоченный! Вызывают Вас в два часа". Ага, опять кто-то на меня накрапал. Но я уже знал всю эту систему. И пришел в горисполком не в два часа, а пораньше минут за сорок. Сел на подоконник у входа, жду. Спустя время открывается дверь, выходит... не буду называть ее фамилию. Ну, все понятно! Женщина увидела меня,... и чуть ли не бегом к себе домой... Потом уполномоченный выходит:
Вы что здесь делаете?
Да просто сижу.
Вы служили неделю назад в Чернецком? спрашивает. Чернецкое это бывшее село Покровское, оно недалеко от Грязовца. Я туда действительно ездил служить, причем бесплатно. И вот, догадываюсь, составили кляузу, что я деньги государству не показал, налог не заплатил.
Да, в Чернецком я был, говорю. Но деньги там не брал. А эта женщина (называю фамилию) ничего видеть не могла, потому что ее там не было.
А Вы откуда знаете про нее?
Мне отсюда, с подоконника, хорошо все видно.
Я же Вам сказал к двум приходить! рассердился уполномоченный. На этот раз пронесло. А не приди я на 40 минут раньше, снова бы пришлось покидать приход, ехать в другую епархию. Законами нас не могли запретить, а всякими кляузами, скандалами гоняли с места на место. Думали, надоест священнику такая жизнь, и он бросит служение. После этого случая меня, конечно, не оставили в покое. Долгое время был у нас в Вологодской области такой уполномоченный Матасов. Он все мне приговаривал: "Надо посадить тебя. Обязательно посадить!" А я его хорошо знал, потому что ... в 1945г. он был председателем Харовского райисполкома, в котором я некоторое время работал... ревизором. И вот, когда Матасов совсем меня допек своими угрозами "посадить", говорю ему:
А я ведь знаю, Сергей Васильевич, как Вы колхозы грабили. Учтите, как подам документы в органы, так вместе сидеть будем! Конечно, у меня никаких документов не было, да и не знал я, точно ли он воровал. Но продолжаю свое:
Вы меня не помните? Я колхозучетом занимался. Ну, вспомнили? Исполком взял столько-то, секретарь райкома столько... Как он испугался! Глаза круглые сделались:
Ни-ни, не надо... А я еще так с ними боролся. Один раз звонит мне уполномоченный:
Я слышал, Вы причащаете младенцев в отсутствие матерей. Это беззаконие! Запрещаю! Я ему в ответ:
Не смейте мне указывать. Напишите бумажку, что Вы запрещаете причащать без матерей. И подпись поставьте. Он и отступился. Ох, не любили они подписи свои ставить это надо ж брать на себя ответственность, это ж документ... При Брежневе стало полегче, а потом такое пошло сами власти молебны стали заказывать! Но тоже радости мало. В семидесятых годах, помню, милиция зовет меня на кладбище панихиду править. У них конвойного милиционера заключенный убил. А я знаю, что там будет памятник со звездой. Говорю: "Мы звезде не кадим". Отказался. Родные мои всполошились: "Ох, посадят тебя, посадят! С милицией поссоримся!" А я им: "Пускай. Я и раньше звезде не кадил, почему сейчас должен?"
Из беседы М.Сизова с о.Николаем в 2003г. [1]: "Все-таки, батюшка, Вы так смешно рассказываете про те годы", удивляюсь я. А ведь Вас могли и в лагерь посадить и даже убить".
"А чего ж не могли? Очень даже могли, кивает старый священник. Того начальника, что пистолет на меня направлял, ну, про которого я рассказывал, его самого при Берии расстреляли... Он не думал об этом, и такой конец получил. А я думал, ждал. Родня мне говорила: "Давай деньги копи, дом построишь". А я отвечал: "Зачем копить? В любой день придут да увезут. Будет мне там дом... ". Однажды приснился мне интересный сон. Вот иду я по горе, а гора ледяная, но ковром покрытая. И враги из-под меня ковер-то тащат. Думаю: упаду ведь, костей не соберу, как вытащат. "Нет, не будет по-вашему!", так плотно встал, ногами уперся. И не вытащили ковра... Внешне митрофорный протоиерей Николай не очень впечатляет: седенькая редкая бородка, тихий голос. Но глаза прямо горят... Рассказывает историю, и мы за столом смеемся... Вроде ничего юмористического в истории нет, но почему-то хочется радоваться вместе с этим старым священником... "