Служение
Петроград (Санкт-Петербург), Крестовоздвиженская (Иоанно-Предтеченская) церковь в Ямской слободе (на Лиговке) 
протоиерей 
Должность настоятель 
Год начала 1922 
Месяц начала 9 
Год окончания 1933 
С 1924г. до своего закрытия в июле 1938г. Крестовоздвиженский собор (Иоанно-Предтеченская Ямская церковь)
относился к Патриаршей Церкви.
В середине 1920-х гг. встал вопрос о легализации Русской Православной Церкви
Советской властью. В 1926г. такая попытка легализации Ленинградского епархиального
управления была предпринята рядом ленинградских церковных деятелей,
к числу которых относился и протоиерей Иоанн Заборовский.
По предложению ОГПУ с инициативой организации и легализации
Ленинградского епархиального управления выступила группа духовенства
г.Ленинграда, которую летом 1926г. возглавил архиепископ Алексий (Симанский)
(будущий Патриарх Алексий I).
Результатом этой, оказавшейся неудачной, попытки легализации стало разделение
ленинградского православного духовенства на две группы: приверженцев митрополита
Иосифа (Петровых), выражавшего большие сомнения по поводу легализации,
и на убежденных сторонниках легализации, ориентировавшихся больше на
архиепископа Алексия (Симанского), среди которых наиболее заметную роль играл
протоиерей Николай Чуков (будущий митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий),
ставший во главе группы сторонников легализации, т.н."левых тихоновцев",
как их называли обновленцы.
Протоиерей Иоанн Заборовский состоял секретарем Совета Высших Богословских
пастырских курсов, открытых в 1925г., ректором которых был протоиерей Николай Чуков.
О.Иоанн Заборовский вошел в инициативную группу семи протоиереев —
сторонников легализации, в главе с прот.Николаем Чуковым. В состав инициативной группы
входили также проректор Высших Богословских курсов профессор-протоиерей Александр
Петровский, преподававший на курсах Ветхий Завет и еврейский язык, протоиереи
Михаил Михайлович Троицкий, Виталий Федорович Лебедев и Николай Викторович
Чепурин преподававшие, соответственно, нравственное богословие и сектоведение,
протоиерей Павел Антонович Кедринский, являвшийся председателем ревизионной
комиссии высших Богословский курсов.
Одним из мотивов их поиска компромисса с властью была забота о беспрепятственном
функционировании Высших Богословских курсов.
Когда обновленцы начали ратовать о "примирении", группа протоиерея Николая
Чукова выступила за переговоры, выдвигая, однако, условие обязательного
покаяния раскольников.
1 июля 1926г. епископом Алексием (Симанским) и протоиереями П.А.Кедринским,
Н.К.Чуковым, А.В.Петровским, Н.В.Чепуриным, М.В.Митроцким, В.Ф.Лебедевым и
И.И.Заборовским было подано заявление (прошение) в Административный отдел
Ленинградского Губисполкома (АОЛГИ):
    "...В настоящее время в Православной Ленинградской Церкви (не приемлющей
    церковной юрисдикции обновленческого управления) ... законно организованного
    епархиального органа нет.
    В силу высказанных соображений, нижеподписавшиеся находят совершенно
    необходимым испросить у государственной власти разрешение на созыв общего
    собрания представителей клира и мирян г.Ленинграда и епархии для выбора
    возглавляемого Епископом епархиального органа, который, всецело согласуясь
    в своей деятельности с постановлениями государственной власти и в связи с
    этим ответственный пред нею, мог бы законно направлять церковную жизнь
    епархии...."

Копия заявления (точнее, его проекта) предварительно была направлена епископом
Алексием митрополиту Сергию (Страгородскому) с надписанием:
   "Прошу благословения Вашего Высокопреосвященства на то, чтобы представить
    по назначению это заявление".

В копии, в ее заключительной части, не было слов "всецело согласуясь..."
Митрополит Сергий на представленном епископом Алексием проекте наложил
7 июня 1926г. резолюцию:
   "Не имею возражений. Может быть, это будет почином и для других мест".
Спустя четыре дня, 11 июня 1926г. последовала еще одна резолюция митрополита
Сергия на проекте ходатайства ленинградцев:
   "Не вижу препятствий. Наоборот, одобряю это намерение. Нужно только, чтобы
    это не повлекло за собою каких-либо неудобных для нас обязательств".

1 июня 1926г. митроп.Сергий обратился в НКВД с просьбой зарегистрировать его
в качестве временно исправляющего должность Местоблюстителя Патриаршего Престола
и его канцелярию Московской Патриархии и одновременно просил наркома НКВД
"дать распоряжение о зарегистрировании местными административными органами
местной староцерковнической иерархии: епархиальных и викарных архиереев
с правом иметь при себе канцелярии".

Из его послания к Церкви в те же июньские дни 1926г.:
   "Обещая полную лояльность, обязательную для всех граждан Союза, мы,
    представители церковной иерархии, не можем взять на себя каких-либо особых
    обязательств... например, наблюдение за политическим настроением наших
    единоверцев...
    Для этой цели у Советской власти есть орган более подходящий и средства
    более действенные. Тем паче не можем мы взять на себя функции экзекуторские
    и применять церковные кары для отмщения".

Ходатайство митрополита Сергия от 1 июня 1926г. о регистрации
удовлетворено не было, власть требовала большего — превратить церковное
управление именно в механизм экзекуции тех, кого она подозревала в неблагонадежности.
Это было обязательным негласным условием легализации — условием, по сути своей,
для Церкви неприемлемым.
К митрополиту Сергию в Нижний Новгород из Ленинграда приехал
протоиерей Василий Верюжский с просьбой назначить Петроградским митрополитом
архиепископа Иосифа (Петровых). Об этом же кандидате еще в марте 1926г.
ходатайствовал перед митрополитом Сергием и протоиерей Николай Чуков.
26 августа 1926г. архиепископ Иосиф указом митроп.Сергия
"вследствие настоятельной просьбы верующих" был назначен на Ленинградскую
кафедру с возведением в сан митрополита.
Преосвященный Алексий (Симанский), соответственно, освобождался
от управления Ленинградской епархией и назначался управлять епархией
Новгородской с возведением в сан архиепископа Хутынского.
Члены инициативной группы вместе с Преосвященным Алексием все еще
ждали от Адмотдела ответа на свое июльское ходатайство.
Сам архиепископ Алексий (Симанский) не спешил перебираться в Новгород.
и исходатайствовал себе право остаться на жительство в Петрограде.
Его поддерживала инициативная группа Николая Чукова.
Вскоре митрополит Иосиф вынужден был выехать из города с дальнейшим предписанием
от власти в него не возвращаться.
В августе 1926г. митрополит Иосиф управлять Ленинградской епархией на время
его собственного отсутствия назначил архиепископа Кингисеппского (Ямбургского)
Гавриила (Воеводина).
Архиепископ Алексий в качестве управляющего Ленинградской епархией был
более угоден Советской власти, чем митрополит Иосиф.
16 ноября 1926г. "гражданину Павлу Антоновичу Кедринскому" была направлена
официальная бумага:
    "Административный Отдел Ленинградского Губисполкома сообщает, что согласно
     поданного Вами 1 VII с.г. заявления о разрешении созыва общего собрания
     представителей клира и мирян гор. Ленинграда и епархии для выбора
     возглавляемого епископом епархиального органа в период между 5 и 20 декабря
     с.г. только под персональную ответственность лиц, подписавших заявление:
       1) Епископ Алексей Симанский <...>".

Далее перечислялись семь протоиереев: П.А.Кедринский, Н.К.Чуков, И.И.Заборовский и др.
    "Указанной выше инициативной группе разрешается организовать общее собрание
     клира и мирян, представив заблаговременно в Отделение Адмнадзора АОЛГИ
     сведения о предполагаемых участниках собрания, программу и место работ
     такового".

Давая в ноябре разрешение на собрание, о котором просили в июле, власть
намеренно провоцировала рознь между двумя архиереями — митрополитом Иосифом
и архиепископом Алексием (и не только архиереями).
На языке ОГПУ это называлось "работой по разложению тихоновщины".
В такой ситуации инициативная группа семи протоиереев попыталась найти выход
с помощью Заместителя Местоблюстителя митрополита Сергия, которому
15 ноября 1926г. был срочно направлен рапорт, в котором митрополиту Сергию
напоминали о его положительной резолюции на проекте ходатайства в АОЛГИ и
сообщалось о возникшем затруднении:
   "За время после подачи заявления в составе подписавшихся лиц произошло
    существеннейшее изменение: Епископ Алексий назначен временно управляющим
    Новгородской Епархией в качестве Архиепископа Хутынского и таким образом
    выбыл из числа Архиереев Ленинградской Епархии...
    Какая-либо замена или исключение отдельных подписавших лиц равносильны
    возбуждению нового ходатайства, и результат этих перемен может быть
    отрицательный, т.е. созыв собрания может быть не разрешен...
    Наиболее удобным способом созыва собрания представляется сохранение всей
    группы подписавших лиц в их совокупности без каких-либо изменений, но
    тогда архиепископ Алексий имел бы канонически возможность исполнения этого
    временного специального поручения лишь при условии особого Вашего для него
    Указа — собрать при помощи Ленинградского Епархиального Начальства
    Епархиальное Собрание под ответственностью лиц, подписавших заявление
    в Отдел Управления.
    Такой же Указ необходим для Митрополита Ленинградского [Иосифа], от имени
    которого должно состояться собрание...
    Просим Вашего Архипастырского благословения на это существеннейше важное
    не только для Ленинградской Епархии, но и для всей Русской Православной
    Церкви дело...".

Таким образом, группа семи ленинградских протоиереев через голову своего
правящего архиерея — митрополита Иосифа и его заместителя (архиепископа Гавриила)
обращалась к высшей церковной власти с просьбой о распоряжениях,
касающихся важнейших вопросов жизни епархии.
16 ноября 1926г. протоиерей Николай Чуков составил своего рода инструкцию для
делегатов, посланных из Ленинграда в Нижний Новгород с рапортом митрополиту
Сергию. Поручения касались не только Нижнего Новгорода, но и Москвы.
  "1.При остановке в Москве необходимо побывать в Центральном Церковном
     Столе или ОГПУ и узнать о положении митрополита Иосифа: нельзя ли ему
     вернуться в Ленинград, и как вообще посмотрят, если мы его изберем
     на епархиальном собрании Председателем Епархиального Совета
     (т.е. правящим Митрополитом).
   2.Уяснить (и в Москве, и с митрополитом Сергием), как быть здесь
     с вопросом о Председателе Еп[архиального] Совета в случае неудачи и
     безнадежности скорого возвращения митрополита Иосифа...
     К участию в Епархиальном Собрании непременно должен быть привлечен
     митрополит Иосиф, к которому, может быть, необходимо лично заехать делегации.
     Необходимо у митрополита Сергия совершенно точно уяснить характер участия
     архиепископа Алексия на Епархиальном Собрании (как исполнителя временного
     поручения)".
     Необходимо, чтобы... митрополит Сергий категорически указал...
     через митрополита Иосифа... на совершенную необходимость немедленного
     и решительного прекращения всяческих инсинуаций по адресу архиепископа
     Алексия и близкой ему группы духовенства, якобы содействовавших удалению
     митрополита Иосифа, желающих будто бы избрания на его место архиепископа
     Алексия, подготовляющих будто бы таким путем сближение с обновленцами и
     т.п. Вся эта лишенная всяких оснований травля, разделяя паству, вредя
     общему делу Церкви, толкает эту беззастенчивую группу на целый ряд действий,
     вроде тайных собраний, которые, будучи известны ГПУ (как выяснилось из
     допроса архиепископа Алексия, грозят разразиться новыми репрессиями,
     которые сорвут и начатое дело легализации и выроют еще большую пропасть
     между верующими"

Митрополиту Иосифу 17 ноября 1926г. также был направлен рапорт (подпись под ним
была одна, а не семь (протоиерея Павла Кедринского):
    "При сем долг имею представить Вашему Высокопреосвященству:
        1.Копию разрешения Ленинградским Губисполкомом созыва общего собрания
          представителей духовенства и верующих мирян Ленинградской епархии...
        2.Копию рапорта по этому делу группы ленинградского духовенства,
          под персональную ответственность которой дается разрешение собрания,
          на имя Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Сергия,
          Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, на Архипастырское
          благовоззрение Вашего Высокопреосвященства на предмет получения
          указаний для дальнейшего хода этого дела".

В резолюции от 19 ноября на рапорте протоиерея Павла Кедринского митрополит Иосиф предложил
иной выход из положения, нежели члены инициативной группы. Против движения
в сторону легализации он выступать не стал, но ему совсем не пришлась
по вкусу идея о том, что от его имени на Епархиальном собрании будет
председательствовать архиепископ Алексий:
   "Разрешение Гражданскою Властию созыва Епархиального Собрания приветствую
    и горячо желаю его осуществления.
    Но при этом нахожу необходимым обратиться к Власти с дополнительным
    ходатайством о замене выбывшего из состава лиц Ленинградской Епархии
    Архиепископа Алексия (Симанского) и о включении в состав лиц,
    под персональною ответственностию которых разрешается Собрание, меня, как
    канонически законного Ленинградского Епископа".

27 ноября 1926г. митрополит Иосиф направил в Ленинградский
Административный отдел ходатайство:
     "1.Исключить из состава лиц, под персональной ответственностию коих
        разрешено Собрание, епископа Алексия Симанского, как не состоящего
        более в составе лиц Ленинградской епархии, участие коего сделает
        незаконными и неприемлемыми все постановления Собрания;
      2.Включить в состав лиц, под персональной ответственностию которых
        разрешено Собрание, меня, как единственно законного Ленинградского
        епископа, и разрешить мне прибытие в Ленинград для участия в работах
        собрания..."

Епархиальное собрание же, в том виде, на который было получено
формальное разрешение власти, оказывалось невозможным.
"Группа Чукова и Кш", как называл ее протоиерей Чельцов, предприняла в такой
ситуации еще одну (уже довольно отчаянную) попытку спасти начатое ею дело
легализации и обратилась в Административный отдел с новым ходатайством:
   "Инициативная группа, получившая разрешение на созыв епархиального собрания,
    в настоящее время испытывает каноническое затруднение в осуществлении
    этого разрешения. Епископ Алексий Симанский, временно управлявший
    Ленинградской Епархией, выбыл из состава архиереев епархии, и его заменил,
    как постоянно управляющий епархией, Митрополит Иосиф (Петровых).
    Без участия Митрополита Иосифа, по церковноканоническим основаниям, созыв
    епархиального собрания не может быть канонически законным и практически
    действенным".

Члены инициативной группы сообщали о своем обращении к митрополиту Сергию и
о его ответе. Говорилось, что Заместитель Местоблюстителя Сергий
   "указал, что ввиду состоявшегося между ним и представителем Центральной
    Государственной Власти соглашения (17 ноября т.г.) по общим церковным
    вопросам для Митрополита Иосифа открывается возможность личного исполнения
    возложенных на него обязанностей по Ленинградской Епархии".

Ответ инициативной группе из АОЛГИ был сухим и, в общем-то, предсказуемым:
    "Разрешение на созыв епархиального собрания дано под личную и персональную
     ответственность епископа А.Симанского и других граждан, подписавших
     заявление, как лиц, персонально известных Административному Отделу.
     Передача епископом Алексеем Симанским полномочий на созыв собрания
     митрополиту Иосифу, епископу Гавриилу или епископу Григорию является
     неприемлемым, так как перечисленные лица Административному Отделу
     не известны".

Это был окончательный тупик, выхода из которого — такого, чтобы он устроил
и власть, и инициативную группу, и архиепископа Алексия, и митрополита Иосифа,
и митрополита Сергия, — уже не было.
На делегирование своих полномочий по председательствованию в Епархиальном
собрании архиепископу Алексию митрополит Иосиф был категорически не согласен,
имея на то тоже отговорку, что тот не состоит "в составе лиц Ленинградской
епархии".

Митрополит Сергий мог бы вернуть архиепископа Алексия в этот "состав лиц",
но обижать тем самым митрополита Иосифа — своего наиболее вероятного преемника
в должности Заместителя Местоблюстителя — он не хотел.
14 декабря 1926г. инициативная группа семи протоиереев, в которую входил
о.Иоанн Заборовский, уже окрещенных в епархии "алексиевцами", попыталась-таки
объясниться с митрополитом Иосифом и послала ему письмо:
    "Благоволите разрешить нам полную откровенность и прямоту,
     Нам стало известным, что у Вас, Владыко, создалось впечатление, будто
     Ленинградская Ваша паства "разделилась на ся", именно на "Иосифлян" и
     "Алексиевцев", причем мы в числе многих других относимся к последним,
     противостоя Вам. Ей, Владыко, свидетель нам Бог, пред судом Коего имеем
     предстать в "оный день", что в этом, под неким отдаленным и внешним
     подобием правды, скрывается совершенная неправда. Это клевета на нас и
     обман Вас. Мы ни в чем не противостояли, не противостоим и не собираемся
     противостоять Вам.
     Первые, кто произнесли Ваше имя, как архипастыря желательного для нашей
     вдовствующей кафедры, были именно мы. Еще весною сего года, когда появились
     первые надежды на разрешение нам епархиального собрания и выборов
     правящего епископа, мы говорили о Высокопреосвященнейшем Сергии и о Вас....
     Мы уповали, что с Вашим приходом у нас укрепится внутренний церковный мир,
     здравая форма отношений с советской властью, прямой и твердый легитимизм,
     оздоровеет церковная дисциплина, и богословское просвещение, которому
     многие из нас отдают все свои силы, получит наилучшего покровителя.
     Ведь ясно же, что подобным нашим желаниям из числа возможных кандидатов
     могли отвечать только два лица: Вы и Митрополит Сергий.
     Позже мы узнали, что в планы последнего не входило оставление Нижнего
     Новгорода. И мы, естественно, останавливались на Вас одном...
     В то время как мы рассчитывали уготовать Вам хотя, может быть, и не такой
     быстрый, но беспечальный путь к кафедре нашей, путь одновременно
     канонически закономерный...
     Предстательства наши пред местной гражданской властью о легализации
     епархиального управления и епархиального епископа начались в самом
     начале сего 1926г., когда Преосвященный Алексий был далеко от Ленинграда...
     К епископу Алексию обратились лишь тогда, когда он был назначен временно
     управляющим Ленинградской епархией, но и после этого он не стал главным
     действующим лицом в борьбе за местную церковную легализацию:
     Во все указанные наши предстательства архиепископ Алексий входил канонически
     закономерно и необходимо, но совершенно эпизодически...
     Все наши отношения к архиепископу Алексию объясняются исключительно
     каноническими мотивами...
     Сохраняя и проводя строгую акривию в вопросах вероисповедных, богослужебных
     и канонических, мы являемся сторонниками широкой, планомерной и открытой
     икономии во всех остальных вопросах и случаях, которые современность
     выдвигает пред церковной жизнью. Задачи и идеалы подлинно религиозные мы
     не смешиваем с идеалами инородными, например, национальными,
     государственными и прочими, и первые не дерзаем приносить в жертву
     последним, почитая это святотатством и изменою Церкви Христовой, превыше
     которой нет ничего на свете...
     Проверьте, среди нас преобладают лица, которые в той или иной мере понесли
     подвиг исповедничества, были даже "смертниками"".
В то же время члены инициативной группы довольно хлестко характеризовали
противоположную им церковную партию:
    "...их мнимо пуританский дух стал приобретать сектантски-раскольничий
     акцент.... их тактика расслабляет Церковь изнутри почти также, как
     и раскол "обновленчества", будучи же рискованной игрой личного темперамента
     отдельных экстремистов из состава Ленинградской Церкви, она заставляет
     расплачиваться за себя дорогою ценою всю нашу Церковь...
     Наконец, их постоянное прикрывание теперь своих действий Вашим именем и
     Вашим авторитетом может, в конце концов, только осложнять положение
     епархии и Вашего Высокопреосвященства...
     Епархия устала, она измучена интригами и экстремизмом безответственных
     лиц. Она жаждет всеобщего примирения в клире, взаимного друг к другу
     благожелательства и снисходительности...".

Быть может, если бы выход из затруднительной ситуации зависел лишь от митрополита
Иосифа, клира и паствы епархии, он был бы найден: все они были движимы заботой
о благе Церкви, хотя и по-разному. Но была еще одна действующая сила — сила,
которая прекращения церковной смуты никак не желала. Этой злонамеренной силой
была советская власть.
Поэтому надеждам инициативной группы на всеобщее примирение в епархии сбыться
было не суждено.
Неизвестно, получил ли митрополит Иосиф проникновенное письмо семи протоиереев
от 14 декабря.
Группа протоиереев — руководителей Высших Богословских курсов, убежденных
в том, что Церковь должна находить способы выживания и при откровенно
богоборческой власти, — вступила с этой властью в непростой диалог и получила
надежду на облегчение положения Церкви, хотя и в обмен на уступки политического
характера. Группа считала, что, коль скоро требования власти не касаются
вопросов собственно религиозных (вероучительных, канонических, литургических),
их можно принять